ФСБ нашла шпиона в среде русских патриотов

В городском суде Петербурга близится к концу процесс по делу о государственной измене в форме шпионажа. В зал судьи Ольги Граудинь, куда доступ со стороны запрещен, из СИЗО на Шпалерной конвой привозит капитана 1-го ранга Владислава Никольского. Ему скоро отмечать 70 лет. Настрой государственного обвинения в лице прокуратуры Петербурга такой, что все подаренные судьбой юбилеи бывший научный сотрудник 1-го ЦНИИ Минобороны и специалист по надводным кораблям может провести за решеткой. 

Тем более выгодоприобретателем вменяемой измены значится вмиг ставшая врагом номер 1 Украина, хотя политическим это дело, в отличие от домохозяйки Давыдовой, изначально не было.

В конце 70-х ленинградское конструкторское бюро "Алмаз" спроектировало крупнейший в мире десантный корабль на воздушной подушке "Зубр" (ДКВП), проект 12322. Для строительства были выбраны завод "Алмаз" и Феодосийское производственное объединение "Море" (ФПО). После распада СССР "Зубрами" (его мощь в 2013 году оценили отдыхающие на пляже в Калининградской области) стали активно торговать. Натовская Греция покупала корабли у обеих стран, а в конце 2008-го Украина заключила контракт на поставку двух ДКВП Китаю. Первый передали, со вторым возникли сложности – недоставало ремонтной документации. К весне 2011 года украинская сторона, видимо, нашла выход из положения.

Нужное, как пояснили в петербургской прокуратуре, было найдено в недрах 51-го центрального конструкторско-технологического института судоремонта (ЦКТИС). Роль добытчика материалов по проекту 12322 исполнил начальник отдела технической документации Вячеслав Родионов.

Интересы украинского "Моря", по мнению следствия и обвинения, в Петербурге представлял Василий Черный. А активную помощь ему якобы оказывал бывший старший научный сотрудник 1-го ЦНИИ (кораблестроения и вооружения ВМФ), профессор, доктор наук,  капитан 1-го ранга Владислав Никольский. Он проектировал надводные корабли и участвовал в их испытаниях, издавал признанные международным сообществом монографии и книги. Его круг друзей и интересов чрезвычайно широк – от флотских профессионалов высочайшего уровня до радикальных патриотов, деятельность которых точнее всего обозначается глаголами "бить" и "спасать". Никольский входил в националистический клуб  "Русская мысль" Константина Душенова, участвовал в полулегальных субботних собраниях, на которые с прослушкой приезжали агенты ФСБ, чтобы зафиксировать громоподобное "Мы р-р-русские!" и сопутствующие речи о превосходстве, "недочеловекости" и чистокровности. В 2008 году доктор наук получил год колонии после заказа в типографии тиража 16-страничной брошюры "Что делать сейчас (программа-минимум для русского человека)". Ее сочли призывающей к экстремизму и разжигающей рознь.

Никольский с молодости привлекал внимание к себе, не был типичным слугой государевым. Курсантом у него нашли самодельный пистолет, но из комсомола не исключили и из вуза не выгнали. Будучи невыездным как допущенный к секретам, он, говорят, вывел лаконичную формулу бегства за границу – надо иметь уникальные мозги или похитить что-нибудь ценное. О летчике-изменнике Беленко, перегнавшем в сентябре 1976-го самолет МиГ-25 в Японию, в своем окружении отзывался понимающе. 

В апреле – ноябре 2011-го, впрочем, отставного офицера занимало другое. Как считает обвинение, он получил от Родионова техдокументацию в печатном виде, оцифровал ее в своей квартире на Энгельса, создал два электронных ящика на mail.ru и yandex.ru с именами "Роза" и "Резвый", закачал туда 10 тысяч листов о "Зубре" и послал заказчику SMS-сообщение с логинами и паролями. Вскоре содержимое ящиков просмотрели пользователи с IP-адресов, расположенных на Украине. Так, по мнению обвинения, состоялась контрабанда – перемещение через границу документов, которые могут использоваться при создании вооружения и военной техники.

Уголовное дело возбудили в октябре 2012 года. ФСБ, по информации "Фонтанки", посчитала ущерб государству существенным и смогла перевести его в денежный эквивалент. Получилось 200 тысяч долларов. Собственно, это шпионский гонорар за документацию. Говорят, украинцы платили полистно, по 20 долларов. При обыске квартиры Никольского нашли 17 тысяч долларов и электронные носители со следами документации "Зубра".

Черный потерял здоровье в СИЗО на Шпалерной и умер в Военно-медицинской академии, куда его госпитализировали для оказания неотложной помощи. Родионов признал вину и в январе 2014-го получил 6 лет условно.

Никольскому же досталось еще одно обвинение – государственная измена в форме шпионажа, сулящая до 20 лет колонии. На начальной стадии следствие полагало, что перемещенная техническая документация не содержит сведений, составляющих гостайну. Однако позже в "шпионском" перечне был замечен каталог стандартов по военным кораблям, засекреченный в середине 2000-х годов. О наложенном грифе специалисты уровня Никольского, разумеется, осведомлены.

Бывшие сотрудники 1-го ЦНИИ Минобороны, хорошо знающие Никольского, в разговоре с "Фонтанкой" воздержались от оценки происходящего. Отметили лишь, что многие наработки "Алмаза" 70 – 80-х морально устарели, полный комплект на "Зубр" имеется у страны НАТО, а потому фактический урон безопасности страны не нанесен.

Владислава Никольского защищают два адвоката. Андрей Рюмин, назначенный подсудимому государством, не стал комментировать ход дела "Фонтанке", так как дал подписку о неразглашении материалов следствия. Его коллега Евгений Малыгин также сослался на подписку, добавив, что Никольский вину не признает и дает суду развернутые показания.

Александр Ермаков, "Фонтанка.ру"